Твои глаза такого глубоко синего оттенка…словно смотришь на безоблачный небосвод сквозь грубую призму обсидиана – того, языческого. Который использовался во всевозможных кровавых обрядах. Ты и режешь меня этим тупым обсидиановым клинком – этот камень обманчив, когда в нем нет света – он совсем черный. Кажется, что перекрестье наших взглядов длится вечно, что ты слышишь мои мысли, а я твои… С каждой секундой приближаясь друг к другу, мы отдаляемся на несоизмеримо большее расстояние.

- Ну сколько тебе можно повторять одно и то же?- почти усталая, заезженная до однотонности фраза, после которой из небесного обсидиана твоих глаз уходит солнце и они вновь черные – блестящие, живые.

- Я не нуждаюсь в напоминаниях, Лайто,- твой голос безупречно тих и спокоен, как то небо, которое я вижу сквозь грани камня твоих глаз. А знаешь, некоторые камни со временем имеют свойство терять цвет…но твой – потерять невозможно. Он где-то глубже, чем просто в отражении моих зрачков.
- В таком случае я не считаю, что целесообразно вновь поднимать эту тему, Риюдзаки.
Я разворачиваюсь и отхожу, насколько мне позволяет длина цепи, именно так – отвернув голову и стоя к тебе левым боком, еще сильнее удлиняя разрыв. Но ты продолжаешь смотреть на меня своими чертовыми блестящими, Ж_И_В_Ы_М_И глазами. И это раздражает. Нет, это злит. Потому что в голове вновь проносится до зубовного скрежета правильный вихрь твоих мыслей. И моих – ошибка, ошибка… Ошибка. ошибкаошибкаошибкааа… Нет, Лайт, это не твоя ошибка. Это ИХ. ОНИ противятся новой жизни, цепляясь за руины старого мироздания, как утопающий – за цветок кувшинки…ОНИ думают, что убивать – это низость, что-то настолько неприглядное, что-то, от чего нужно избавиться. Хотя каждый понимает, что если рассматривать хотя бы тех же осужденных пожизненно – чем они отличаются от мертвых? Ничем. Но насквозь прогнившее общество насильно вдыхает в них жизнь…существование. Потому что это этично. Это не аморально. Когда же они наконец поймут и признают, что наказание этих недолюдей – не преступление, а прерогатива достойных? О, Эль, мы могли бы создать идеальный мир…вместе.
- Лайто?- шуршащий звон по пластиковому полу и на плечо ложатся осторожные пальцы – ты так редко позволяешь себе подобную роскошь, Эль – быть человечным. Как ты можешь спасать людей, не будучи полноценно человеком,

тройка лучших детективов мира?

- Да, прости меня, я задумался,- скорее почувствовав, чем увидев твой вопросительно-заинтересованный взгляд, продолжил через короткую паузу,- Я задумался над тем, почему из всего мира Кира выбрал именно Японию.
Не отходя, оборачиваюсь, зная, что нас никто не видит и, завершая фразу почти риторическим и очень пространным вопросом, едва касаясь дыханием твоей слишком бледной кожи.
- За что нам это, Эль?
Ты моргнул, будто удивленно, как если бы ты не знал ответа на мои слова, но ведь это не так, верно? Ты все знаешь. Ты знаешь, кто я - это главное твое достижение и главный провал, мой чудаковатый гений. Черные растрепанные пряди щекотно скользнули по моим щекам, вынуждая отпрянуть.
- Пойдем наверх? Там красиво. И иногда можно услышать колокол...если у кого-то свадьба. Или похороны.
***
Знаешь, Риюдзаки...за тобой приятно наблюдать. Нет. Приятно смотреть на тебя - вот так, как сейчас - свободно, не таясь. Здесь нет камер и прослушки, зачем ты привел меня сюда?
- Что мы здесь?..
Твоя ладонь зажимает мне рот быстрее, чем я успеваю закончить фразу, а острые грани твоего обсидианового взгляда впиваются куда-то дальше и глубже моих глаз. В первые секунды поборов желание вырваться, затихаю, заметив твой воздетый к дождливому небу палец и прислушиваюсь. И впрямь...колокол. Мерный и медитативный гул в воздухе заставляет вибрировать что-то внутри, что-то давно потерянное и забытое и я совершенно естественным жестом опускаю ладонь на твою талию.
Что-то шепчу в твои пальцы, зачарованно захлебываясь в плеске осколков твоих зрачков, а спустя мгновенье лишь осознаю, что руку ты убрал и мое полузадушенное "Нет" я произнес в твои губы...
***
- Я вписал два новых имени в Тетрадь.- гибкий шатен не очень вежливо ткнул кулаком в комок одеяла рядом с собой,- Их смерть потрясет весь мир.
Из недр одеяльного гнезда послышалось недовольное сонное бурчание, на что юноша отозвался лишь негромким смехом, наклоняя голову и целуя тонкие пальцы изящной ладони, которая не пожелала прятаться.
- Нет, это не папа Римский и президент Америки, которые нежно вскроют друг другу вены, откуда такие мысли? Это два величайших гения этого мира.- почти мечтательно произнес он.
***
Я уже говорил, что за тобой интересно смотреть? Кажется, да. Люблю тебя удивлять, Эль. Ты так пристально разглядываешь Тетрадь, что от смеха сложно удержаться. Можно подумать, что ты ее впервые видишь... Ты великолепен. Мы оба - твое замешательство, искрящееся на осколках камней в твоих глазах и мое изумление, так отчаянно граничащее с паникой - клочок страницы вырван. Как же тяжело сдерживать смех...тебе нет?
Четыре раза...на себя. Вот оно, это недостающее звено. Даже с надписью - мелким почерком.
Дата смерти. Время смерти. Что же, у нас в запасе естьнесколько лет.

Причина смерти. Тут я превзошел самого себя, верно? Гениально и просто. Передозировка экстази.

Лайт Ягами. Эль Лоулайт.

Я просто хочу еще раз видеть небо в твоих глазах, мой

гениальный друг. Мой драгоценный враг. Мой.